Гадельшин Хамит Габдуллович

Гадельшин Хамит Габдуллович родился 10 июля 1923 года в селе Аитово Бижбулякского района, Башкирской АССР. Окончил начальную школу в селе Аитово. В 1936 году семья Гадельшиных переехала в село Кенеш Киргизской АССР, где Хамит завершил семилетнее образование. После школы он долго не мог выбрать себе дело по душе. Кем быть? И та работа интересна, и другая. Наконец, на семейном совете решили, что пойдет он учиться в Фрунзенский финансово-экономический техникум. Но не успел Хамит привыкнуть к арифмометру, началась война. В Красную Армию призван в августе 1941 года Фрунзенским горвоенкоматом, и с этого дня навсегда стал военным. В короткие сроки окончил курсы радиотелеграфистов в октябре уже был на передовой Южного фронта. Боевое крещение принял в боях под Таганрогом. В ноябре 1941 года участвовал в контрнаступлении Красной Армии под Ростовом-на-Дону. Затем воевал на Юго-Западном, Закавказком и Северо-Кавказком фронтах, а также в составе разведгруппы в тылу противника. С августа 1943 года сержант Гадельшин в составе 1449-й отдельной роты связи 31-й стрелковой дивизии 46-й армии Степного фронта.

Судьба не щадила парня, пули, и осколки пролетали мимо. У Хамита был один страх, который неотступно плелся следом… Пуще глаза своего берег Гадельшин рацию, и страшнее смерти для него была угроза пропустить очередной сигнал. А пропустить можно было запросто, ведь спать приходилось урывками, и многомесячная усталость могла скрутить молодое сильное тело тяжелым забытьем в любую минуту затишья.

26 сентября 1943 года вместе с передовыми подразделениями 75-го стрелкового полка Хамит Гадельшин форсировал реку Днепр с задачей установить и поддерживать радиосвязь с наблюдательным пунктом командира дивизии. Повсюду, по всему фронту, просачивались на правый берег реки группы советских солдат, получившие задание отстаивать захваченный пятачок земли до последнего. Лодка, на которой переправлялся Xамит, получив пробоину от осколка снаряда начала тонуть. Сержант Гадельшин сумел спасти радиостанцию и выбраться на берег. Хамит тщательно проверил рацию: жизнь многих людей, исход операции зависели от нее, и значит, работать она должна безотказно.

Не было за плечами Гадельшина ни одного легкого боя, но здесь, близ села Сошиновка Верхнеднепровского района Днепропетровской области Хамиту предстояло выдержать особенно тяжелый бой. Атака врага, хоть они и ждали ее, началась неожиданно. К высотке густыми, изломанными линиями шли будто выросшие из-под земли фашисты: рукава рубашек закатаны, на груди автоматы. Советские солдаты отбивали одну атаку за другой, и, казалось, что нет конца этому дню, нет конца гитлеровцам, и нет иной жизни, кроме жизни в бою, когда нельзя, невозможно отступить, потому что никак нельзя потерять занятый плацдарм. У Хамита также, как и у всех бойцов отряда, был автомат, и он стрелял из него, пока не кончились патроны в дисках. У него были еще ручные осколочные гранаты. Так же, как и у всех. Не было только противотанковых. Потому что они тяжелые, а ему с рацией и так тяжести хватало. Перед полуднем атаки прекратились. Все бойцы отряда были живы — спасли каменные развалины — но многие были ранены. Ранило и второго радиста, Алешу Иванова. Выйдя на связь, Хамит доложил обстановку.

Над Днепром висела тишина. А лейтенант приподнялся над бруствером: «Как там обстановка?» Они не сразу поняли, что произошло: лейтенант, даже не вскрикнув, тяжело упал на руки Гадельшина. Командиру, смертельно раненному в голову, было отпущено на жизнь еще несколько минут, всего лишь несколько мгновений жизни… Он успел сказать: «Связь…» — и затих. Гадельшин вновь вышел на связь. Ответ поступил немедленно: «Бери командование на себя!». И тут же в наступлении пошли танки. Под их прикрытием к высотке бежали автоматчики. Гадельшин попросил свой берег прикрыть их огнем. Мощный удар артиллерии заставил отряд вжаться в землю, закопаться в развалинах, невозможно было понять, осколки чьих снарядов свистят над головой — наших пли вражеских. Семь подбитых танков дымились перед высоткой. Отряд вновь вступил в бои. Доставая автоматными очередями убегающих гитлеровцев. Постепенно утихли крики. Слышались лишь редкие взрывы. «Рация, чудесный ящик, чтобы мы без тебя делали!»—подумал радист. Лучше бы он не произносил этой фразы, хотя бы и про себя, лучше бы он вспоминал про рацию, может тогда ее не пробил бы случайный осколок, не вышел бы и строя радиопередатчик… Хамит схватился голову: что делать?

Атака фашистов захлебнулась. Хамит поднял бинокль. Медленно, метр за метром осматривал он плоский берег Днепра, чуть дольше задерживал взгляд на дымящихся танках. А что если?.. А что если найти рацию противника?

Сначала мысль эта показалась дикой. Но кроме этого ничего не приходило в голову. Не будет иного решения. Не могло быть сейчас! Взвесив все «за» и «против», Хамит приказал себе: «Действуйте, сержант Гадельшин».

Теперь он повторял путь, только что проложенный им в бинокль, ползком метр за метром обследуя поле боя. Откуда появилась уверенность, что найдет рацию? Да ниоткуда, была просто, да и все. Конечно, гитлеровцы не бросят рацию на поле боя, даже если радист и погиб. Ну, а если где-то здесь все-таки есть рация? Вдруг им выпал счастливый шанс, а сержант Гадельшин не смог им воспользоваться? И Хамит, переползая из одной воронки в другу стал искать. И когда, наконец, увидел рацию, глазам своим не поверил: «Нет, так не бывает». А что не бывает, вот она рация, целехонькая, ни одной царапины. Назад ему хотелось не ползти, а бежать, но он усмирил сердце, заставил себя осмотреться: мало ли что, он теперь не имеет права рисковать собой.

Сержант немедленно вышел на связь с Большой землей, нужно было сообщить дельные разведданные, возможно, получить дополнительное задание. Словом, нужно было продолжать начатое дело и продолжить его с максимальной отдачей. Хамит улыбнулся, представив себе, как удивились на базе тому, что его рация «заговорила» не своим голосом. Но тогда было не до улыбок. Запросили пароль — ответил. А ему — ждите. Через две-три минуты запрашивают следующий пароль — и вновь ответил, поняв, что проверяют по всей строгости. И правильно делают, мало ли что… Наконец проверка закончилась, и его попросили немедленно доложить обстановку, штаб дивизии остро нуждался в этих сведениях, поскольку на 28 сентября, то есть на следующий день, готовилась большая переправа через Днепр.

И вновь на высотку пошли шеренги фашистов. И снова бой, который длился до самой ночи. Тяжелый, изнурительный бой. Гибли парни истребительно-диверсионного отряда, гибли молча, не смея оторвать своих друзей от прицелов автоматов. Из двадцати двух в тот день, когда захлебнулась атака гитлеровцев, осталось в живых только семеро. И на сей раз повезло сержанту Хамиту Гадельшину — не был даже ранен. Под огнём противника он бессменно проработал на рации 13 часов, что позволило командиру дивизии непрерывно управлять боем. Ни пуля, ни осколок не коснулись Хамита Гадельшина, но всем телом своим, всей душой помнит он войну до самых мелких подробностей, забыть ее уже не сможет никогда.

Через полтора месяца сержанту Гадельшину присваивают высокую правительственную награду — звание Героя Советского Союза».

Торжественное вручение награды состоялось в мае 1944 года в Кремле. Из воспоминаний Хамита Гадельшина: «То, что происходило в Кремле, помню очень плохо: ярко пылали лампы, поскольку в зале были установлены кинокамеры, и от этой яркости у меня все поплыло перед глазами. Когда назвали мою фамилия и мне пришлось идти на сцену, к Михаилу Ивановичу Калинину, я думал только о том, чтобы не сжать очень сильно его руку — об этом нас, фронтовиков, попросили заранее. Опомнился я уже на Красной площади».

Герой Советского Союза полковник Хамит Габдуллович Гадельшин преподавал военное дело в ГПТУ № 27 города Фрунзе. В свободное от работы время Хамит Габдуллович отдавался своему делу — читал лекции по теме «Героизм массовый — подвиг бессмертный». И надо видеть с каким вниманием слушала его любая аудитория: ведь Гадельшин знал о войне то, что можно узнать только на ее переднем крае.

Подготовлено по материалу Людмилы ЖОЛМУХАМЕДОВОЙ.